Автор: 
Произошло так, что вторая половина прошлого столетия запечатлелась в народной памяти двумя рукотворными катастрофами, которые привели к многочисленным человеческим жертвам, — куреневским «потопом» в Киеве и взрывом чернобыльского реактора. В этом году мы отмечаем печальные юбилеи этих черных дат данью памяти о без вины погибших и оказанием почестей тех, кто спасал нас, рискуя своим здоровьем, а то и жизням. Мы низко кланяемся тем из них, кто жив и кто уже ушел из жизни, искренне благодарим за самоотверженное выполнение обязанности и подаем рассказ непосредственного участника трагических событий на Куреневке полковника юстиции Юрия Васильевича Лазарева. В те далекие дни он служил в пожарной части в чине лейтенанта. Сегодня ветеран рассказывает без украшений о том, что тогда на самом деле происходило.
Половину столетия назад, пасмурным утром 13 марта 1961 года, приблизительно 3,5 млн. кубометров воды с двух озер в Бабьем Овраге, которая состояла из воды, глины и обломков кирпича, намытой туда с двух кирпичных заводов на ул. Сирецкой, разрушили перемычки, «вырвались на волю» и затопили часть Подольского района — Куреневку. Эта пульпа накрыла пластом около 54 га территории, на которой размещались многочисленные одноэтажные дома «частного сектора». «Перед мостом на ул. Фрунзе, — вспоминает Ю.В.Лазарев, — начали останавливаться троллейбусы. Я увидел, как из-за поворота с ул. Агротехников вытекает небольшой дом с, очевидно, спящими в нем людьми, и не на шутку перепугался».
Критическая ситуация сложилась возле психиатрической больницы им. Павлова, к которой скатилось лавиной тысячи тонн грязи. Выход был один — поскорее выводить больных крышей больницы.
Начальник 14-ой пожарной части капитан В.Г.Тузов приказал мне поднять по тревоге весь личный состав части, хорошо, что большинство из тех, что служили, жили рядом. Через несколько минут телефонистка сквозь слезы сообщила: «Наши все погибли. Машины вынесло в Днепр». Используя рельеф местности, я пробрался назад и глазам своим не поверил. Капитан В.Г.Тузов и еще шестеро-семеро людей через крышу выводили на холм возле больницы пациентов в нижнем. Улица Фрунзе вплоть до стадиона «Спартак» и сам стадион были покрытые пластом в 5-7 метров. Взору предстали деревянные дома по ул. Агротехников полностью залитые, даже крыш не видно. По настилам из досок сновали пожарники, мародеры и много другого люда. Со мной тогда был оперативный очередной по городу майор Шишкин, с которым мы натолкнулись на мужчину, завязшего в пульпе — торчала только голова. Мы начали освобождать беднягу из глиняного плена, но когда добрались до его колен, поняли, что нога чем-то крепко, как тисками, затиснута под толщей грязного месива, и нам мужчину не спасти. «Рвите!» — взывал он, теряя сознание от невыносимой боли, и мы его выдернули уже без части ноги. Подоспели люди и подхватили пострадавшего, а мы подались на ул. Полухина, где жили мои родственники. Там я через крышу пробрался внутрь дома и в шкафу нашел тело моего дяди уже без признаков жизни. Как потом выяснилось, мои тетка, братья и сестры накануне пошли в гости и благодаря этому уцелели.
Про жертвы и пострадавших тогда сообщали скупо, наверное, чтобы не напрягать обстановку. Ведь встревоженное население города, который интересовалось, почему это произошло и кто виновен. Первыми, как это часто бывало во времена СССР, об этой катастрофе сообщили заграничные радиостанции и назвали две с половиной тысячи жертв. Советские СМИ известили о 143 погибших и 145 пострадавших, но я тогда лишь по фамилиям коллег-пожарников и других знакомых мне людей мог бы назвать больше. Среди покойников был, в частности, и мой напарник лейтенант Паренко, которого я после сам нашел под 7-метровым пластом пульпы перед фасадом больницы. Впрочем, на памятной доске погибшим сотрудникам в доме Главного управления внутренних дел в г. Киеве обозначены фамилии только двух погибших тогда моих коллег — Паренка и Костюченка. О других почему-то забыли…
Через месяц после «потопа» меня и еще с три десятка пожарников пригласили в Совет Министров УССР, как мы ожидали — для получения отличий за спасенные нами жизни. Просидев около часа под дверями высокого кабинета, командир отправил нас на Подол в нашу пожарную часть. Со временем на наш вопрос: «Ну, что там?» он лаконично ответил: «Сказали, чтобы заткнули глотки!» «Эта команда начальства и до сих пор звучит в моих ушах…», — сказал на прощание ветеран.