Автор: 
Надежда Викторовна Бубенчик, инженер по образованию, поехала в Италию на заработки в 1999 году. По той причине, что и большинство украинок, — нужно было учить детей. Лишь через несколько лет двоюродная сестра, которая знала, что не встретит ее на вокзале, призналась в этом. Не встретила — потому что не смогла: в Италии не принято отпрашиваться с работы. Надежда, которая уже легально работает в этой стране, рассказала, как ей жилось в первые годы в Неаполе.
«Когда оказалась на вокзале, казалось, будто стою на птичьем рынке — слышу шум-гам и ничего не понимаю, — рассказывает женщина. — «Что же я учила столько времени?» — задалась вопросом. Оказывается, в Италии литературный язык можно услышать только на телевидении и в прессе. В разных регионах говорят на различных диалектах. И понимай его как хочешь. Стою с неподъемной сумкой и не знаю, что делать. Глядела по сторонам. И вдруг увидела мужчину, с которым когда-то работала на одном предприятии. Вспомнила его фамилию и стала громко кричать. Мужчина подошел, и я рассказала ему свою историю. Сказал ждать. Через полчаса пришел и повел меня к отцепленным вагонам на вокзале. Один из них стал моим первым жильем в чужой стране».
Надежда Викторовна уехала в Италию на заемные деньги — имела с собой 200 долларов. Работа тогда стоила 300 долларов. Кроме того, надо было за то купить еду, где переночевать. За ночь в самом дешевом отеле тогда надо было заплатить 30 долларов. Три недели женщина скиталась на вокзале и общалась с такими же несчастными людьми, как и она, — которые оказались в чужой стране и не знали, как выжить. Это были не только украинцы, но и люди других национальностей. Были среди них и бедные итальянцы (даже в прошлом богатые бизнесмены, которые обанкротились). Чтобы сэкономить деньги, вместе с ними Надежда питалась в столовой благотворительной организации «Каритас». «Чтобы в 12.00 пообедать, в 10.00 надо было выходить из вокзала. Неаполь — большой город, поэтому для того чтобы добраться из одного конца в другой уходит много времени. Билет на автобус на наши деньги стоил тогда семь с половиной гривен. Такую роскошь не могла себе позволить. Пообедав, нужно было идти в другой конец города — на ужин. Кормили нас вкусно. На католическую Пасху всем дали по пасхе и шоколадном яйцу. Даже мусульманам. Перед едой надо было перекреститься. И они это делали», — рассказывает заробитчанка.
Через людей, которые крутились на вокзале, Надежда пробовала найти работу. Одна женщина, которая хотела увольняться, предложила ей свое место. «В электричке ехала семь остановок от Неаполя. У меня — неподъемная сумка, а на носу — ночь, — рассказывает моя собеседница. — С помощью словаря спросила пассажиров, где выйти. Со станции я должна была позвонить работодателю, и меня должны были встретить. Оказалось, что не работает телефонный автомат. Объяснила дежурному, и он позвонил по указанному номеру со своего мобильного телефона и все объяснил. За мной приехали. Я попала в трехэтажный особняк, где жила молодая семья. Хозяйке нужна была помощница, которая ухаживала бы за ребенком и наводила порядок в доме. Она позвала меня наверх, а я не поняла, что от меня хотят. Синьора сказала, что я ей не подхожу, потому что плохо владею языком. Она же говорила каким диалектом. Пришлось вернуться в вагончик».
Вторая попытка устроиться на работу также была неудачной. «Я должна была работать в фешенебельном районе Неаполя — нужно было ухаживать за бабушкой, — рассказывает Надежда. — Пока с другого конца города доехала до места назначения, старушку забрали в больницу. Мне дали деньги на такси, и я поехала на вокзал».
Третью работу Надежда Викторовна нашла через поляка, с которым ее познакомили работники. Заплатила ему двести долларов, и еще сто должна была заплатить после первой зарплаты. «Я приехала в село — в 70 километрах от Неаполя, — говорит женщина. — Нужно было убирать в четырехкомнатной квартире, готовить еду, ухаживать за ребенком и выгуливать собаку. За месяц предлагали 300 долларов. Я согласилась».
Синьора, у которой работала Надежда, была учительницей — преподавала в школе итальянский и английский языки. Ее муж был сицилийцем и возил с Сицилии в Неаполь разный товар. Семья имела собственный магазин одежды, где продавали спортивные костюмы и пуховики. Семья была среднего достатка. «Незадолго после того, как я устроилась на работу, хозяйка подарила мне блузку, — рассказывает Надежда Викторовна. — Попросила меня сразу ее надеть. Говорила, что она мне очень подходит. Поносив, я ее постирала и начала гладить. В кармане нашла сто долларов. Отдала их хозяйке. Думаю, так она проверяла, или порядочный я человек».
Надежда Викторовна просыпалась в 7.00 и готовила для всех членов семьи кофе (итальянцы утром сытно не едят, к кофе могут съесть разве что какое пирожное). С 12.00 до 14.00-15.00 у них на работе перерыв — рабочие едут домой есть макароны. «В Италии макароны едят недоваренными, — говорит заробитчанка. — Сначала готовила их по-своему — доваривали, — говорит она. — Итальянцы не хотели такое есть. Научили меня читать внимательно все, что написано на упаковке. На человека должно приходиться 50-70 грамм. Макароны или рис — это первое блюдо для итальянцев. Второе — мясо или рыба, салат. Салаты приправляют маслом, лимонным соком, могут положить в него маленькую головку чеснока».
После того, как взрослые снова ехали на работу, Надежда оставалась с ребенком. Перед ужином должно быть все убрано, вымыто, поглажено. Надо было смотреть и за собачкой, который метил «свою» территорию. Ложилась она спать последней. «Однажды решила постирать занавески, — продолжает рассказ моя собеседница. — Из них аж сыпалась пыль. Положила их в ванну, вручную постирала, высушила, погладила. Хозяйка как это увидела, чуть не лишилась чувств. Эти занавески стоили две тысячи долларов! Их нельзя было стирать — только нести в чистку. К счастью, я их не испортила. После этого случая обо всем советовалась с синьорой».
Надежда Викторовна уставала от физической работы, но не имела права хотя бы на 15 минут прилечь на диван или упасть на мягкое кресло и немного расслабиться. Свои дела решала по выходным. А в месяц их было всего два. Со временем — больше. И женщина умудрялась подрабатывать.
После трех месяцев работы хозяйка сказала Надежде, что ее услуги больше не нужны. Оказывается, ее нанимали только на время летних каникул. «Поляк не объяснил мне, что работа временная, а деньги — забрал, — говорит заробитчанка. — Я опять должна была идти на улицу и начинать все сначала. Успела отдать долги в Украине, заработала мизерную сумму. Новую работу купить не имела за что. Рассказала обо всем синьоре. И она устроила меня на работу в этом же селе — в огромный особняк, где надо было работать гораздо больше за такую же зарплату. И за это ей благодарна».
За время пребывания в Италии Надежда Викторовна сменила не одну работу и сейчас работает в Доме престарелых. Языком владеет свободно, но еще упражняется в грамматике. К ней переехал муж и тоже там работает легально. Супруги планируют работать в Италии до пенсии. Скорее возвращаться в Украину нет смысла.
Надежда говорит, что когда начался экономический кризис, в Италию снова начали активно ехать украинцы. Большинство из них ухаживает за пожилыми людьми, детьми, убирает в особняках. «Если вы надумали ехать в Италию на работу, ищите ее через знакомых заранее, — советует заробитчанка. — В Италии не так просто оставит работу — нужно найти человека, который согласится делать ее за вас. И за это надо заплатить деньги».